«Меня зовут Сасновский Александр, мне 39 лет, я родился в 82 году и всю жизнь прожил в Мариуполе с женой, нет, я жил в Мариуполе.
Мы писали проекты финансирования и занимались молодежной работой в Мариуполе.
Мы посоветовались и решили оставаться здесь, в Мариуполе, как можно дольше. Потому что у нас активная проукраинская позиция. Моя жена родом из Донецка, мы были здесь в 2014 году, в 2015 году жена переехала в Мариуполь, поэтому мы знали об артиллерийских обстрелах. Мы считали себя опытными людьми и поэтому не хотели уезжать из-за обстрелов. Потому что если все уедут, кто останется здесь и что будет делать?
Резолюции становились все громче и громче, они приближались все ближе и ближе, и вдруг в городе больше не стало света, а значит, и отопления.
Это значит, что не было света, нельзя было обогреться, не было и мобильной связи.
То есть они сознательно осуществляли свой план по разрушению инфраструктуры города, чтобы не было ни электричества, ни приема, чтобы оставаться там становилось все труднее и труднее.
Последнее, что мы там делали, это пекли по ночам хлеб для людей и армии, потому что электричества нет, город превратился в лес.
Оставаться в городе становилось все опаснее и опаснее, и мы решили уехать из города, но уезжать из города тоже было опасно, как сказала моя мама, из двух самоубийств — медленного и быстрого — мы выбрали быстрое.
И через 5 км я увидел российскую колонну, на которой сидели боевые машины пехоты, КАМАЗы, пехота, и она была длинная, я увидел 20 единиц. Что мы должны делать? Колонна также находилась рядом с дорогой, они заезжали в поле, а затем возвращались на дорогу, у них есть определенная система движения, они едут по серпантину. Что делать? Мы остановились. И я вижу, как танк разворачивается и целится в нас.
И я думаю, что это все, он стреляет в нас, а потом едет дальше. Но это не так. Мы стояли там, и тут я увидел щель между двумя бронетранспортерами, я въехал на своей машине в эту щель, через нее, через колонну, и мы прорвались.
Мой дом полностью разрушен, моя жизнь полностью разрушена, у меня нет связи с моими родственниками и близкими мне людьми, и я не знаю, живы ли они. И я оставила там своих кошек, потому что думала, что мы уедем ненадолго и сразу вернемся.
Это дилемма, вы хотите, чтобы ваши родственники выжили и перестали страдать как можно скорее, но вы понимаете, что если они остановятся, то всем остальным может стать хуже.
Блядь, это эхо войны.
Я просыпаюсь утром, открываю глаза и думаю, что я дома, а потом понимаю, что да, у меня больше нет дома».